Шла бы ты… Заметки о национальной идее - Евгений Сатановский

Тем более что людьми исламские революционеры арабского мира были более чем образованными. Врачи, инженеры, предприниматели средней руки. Кое-кто состоятелен. Много представителей среднего класса. Среди оппозиционеров любым властям по всему миру процент состоявшихся, неглупых, образованных людей всегда достаточно велик.

В конечном счёте главное их разногласие с действующей властью состоит в том, что сами они этой властью не являются. И ни на что серьёзное в своих странах не влияют. На чём западные политологи и основывают светлую идею о том, что если этих людей во власть пустить, тут-то проблемы в этих странах и закончатся.

На самом же деле проблемы там только тогда и начнутся. Поскольку краеугольный принцип демократической системы «один человек — один голос» хорошо работает только на Западе. На Ближнем же Востоке он мгновенно претворяется в принцип «один человек — один голос — один раз».

То есть использовать революционную ситуацию для прихода к власти — это святое. Но именно что только для прихода. Захватив власть, зачем делиться ею? Или тем более формировать систему выборов, которая предоставит всем, кто на эту власть может претендовать, шанс в ходе очередной избирательной кампании самим стать властью?! Наивно до безумия.

В политических системах, которые мы наблюдаем после переворотов 2011–2012 годов, чрезвычайно много элементов, напоминающих Европу 20-х — 30-х годов ХХ-го века. Национализм в его крайних формах. Нетерпимость к меньшинствам — этническим или религиозным.

Абсолютная нетерпимость к политическим конкурентам. И просто к чужому мнению. На базе чего в Европе начала ХХ-го века и возник фашизм во всех его многочисленных разновидностях. От германского нацизма до много более умеренного итальянского, испанского или португальского.

Или, если угодно, советского тоталитарного строя, выросшего из большевистской идеи, — не случайно распространившегося так широко в Азии. Где идеи тоталитарного правления имели глубокие исторические корни. И тут, глубоко вздохнув и внутренне скорбя, проведём неполиткорректные параллели, относящиеся к Ближнему Востоку.

Всё то, что доминировало в светской, авторитарной части региона, за пределами более или менее консервативных монархий с их осовремененным феодализмом, укладывается в классическую схему арабского социализма. То есть социализма с национальной арабской спецификой. Или, расшифровывая для совсем уже наивных людей, — арабского национал-социализма. Арабского нацизма, стало быть.

Что объясняет многое. Включая фантасмагорическую зацикленность арабского мира на евреях и Израиле. А также то, почему арабские средства массовой информации, на взгляд людей, знакомых с гитлеровской пропагандой, штампуют материалы, которые могли бы стать украшением «Дер Штюрмера» или «Фолькише Беобахтер».

Тем более что Гитлер в 30-х — 40-х был кумиром многих из тех, кто позже стал лидерами независимых арабских государств. Благо воевал он поначалу с ненавистными им французами и англичанами. Французов разгромил. Англичан запер на их островах. А в исламском мире любят победителей.

Не стоит сбрасывать со счетов и тот хорошо известный факт, что после войны нацисты укрывались далеко не только в Аргентине или Чили. Сколько их нашло убежище в странах исламского мира, какие армии, спецслужбы, средства массовой информации или правительства они консультировали, а во многих случаях и создавали — вопрос особый.

Судя по воспоминаниям советских военных специалистов, работавших в арабском мире при Хрущёве или Брежневе, бывших высокопоставленных фашистов в странах, которые составляли костяк этого мира, они встречали на каждом шагу. Даром что страны были соцориентации.

«Отберите орден у Насера» все помнят? Вот там Владимир Семёнович Высоцкий всё, что можно было сказать по этому поводу, и сказал. Что до наследников местных «лидеров революций» и «фараонов», захвативших власть в своих странах в ходе «Арабской весны», они добавили к арабскому национал-социалистическому коктейлю одну составляющую: ислам. Точнее, она там была всегда, но в качестве символа. Не более чем. И лишь у них стала основой основ.

Сохранение единства страны и монополии центральной власти на государственные институты в странах со значительной прослойкой меньшинств либо целиком состоящих из меньшинств, как Сирия или Ирак, требовало держать мечети под жёстким контролем, а исламские партии вне легального политического поля. Что лидеры и делали.

Они демонстративно посещали мечети, а пропагандистская машина рисовала каждого из них наследником дела пророка, но — лично. Как конкретную политическую фигуру. Партии же, на которые они опирались, военно-полицейский аппарат и спецслужбы были преданы им персонально.

Садат, дав послабления исламистам, открыл ящик Пандоры и был ими убит. Мубарак через три десятилетия, пойдя на поводу у Вашингтона, разрешил им участвовать в выборах и вскоре после этого был свергнут. Поскольку тот, кто на Ближнем Востоке даёт слабину, всегда играет с огнём.

Как следствие, арабский национал-социализм, разбавленный политическим исламом, приобрёл все необходимые черты, чтобы в полной мере соответствовать широко распространившемуся в политологии с начала исламской политической практики на современном БСВ наименованию «исламофашизм».

Фанфары. Точка. Сухой стук крышки гроба, захлопнутой над мечтами о либеральной демократии западного типа. Клацанье затворов. Предчувствие большой войны. Или серии региональных войн. Что радовать никак не может. Но, к прискорбию автора, история развивается так, как она развивается. Сослагательного наклонения не знает. И очевидно, в той ситуации, в которой регион находится, ждать от него другой политической эволюции бессмысленно.

Политики и политологи благословенного Запада от смены власти в странах БСВ с какого-то, неясно какого, перепуга ожидали благорастворения воздухов, прав человека и особенно меньшинств. Включая сексуальные. Возможно, с глузда съехав. Или там всегда было так плохо с головой. Автор не знает.

Что несколько примиряет автора с ходячим маразмом насчёт продвижения или, напротив, попрания прав ЛГБТ-меньшинств в его собственной стране. Включая все многочисленные стоны, крики и советы по этому поводу. Вне зависимости от того, за или, наоборот, против выступают участники этого шабаша.

Как выяснилось, однако, довольно быстро, на Ближнем и Среднем Востоке есть только право большинства на притеснение, ограбление и уничтожение меньшинств. Реализация которого происходит в зависимости от того, о каком именно меньшинстве идёт речь. Кто составляет большинство. И очерёдности погромов. К примеру, сексуальные меньшинства имеют только одно право: на физическую ликвидацию. Если повезёт, быструю. Без пыток. Если же не повезёт…

Хотя, конечно же, необходимость получения от Запада кредитов, инвестиций и технологий заставляет лидеров исламистских режимов демонстрировать терпимость и дистанцироваться от наиболее варварских выходок своих сторонников. В первую очередь в отношении христиан. Что не меняет общей картины.

Смещение египетскими военными президента Мурси не случайно было поддержано не только светским населением АРЕ, но и лидерами коптов. Поскольку плоды правления режима «Братьев» египетские христиане за год этого правления ощутили в полной мере. Притом что сирийским христианам, не говоря об алавитах и других шиитских общинах Сирии, досталось от суннитских радикалов куда больше.

Что до Египта, то, вообще-то говоря, там речь идёт не столько о пути развития страны, сколько о выборе пути её деградации: обвальной или постепенной. То есть рухнет она разом или будет мало-помалу загнивать. Что стало на БСВ обычной ситуацией для стран, начавших политическую исламизацию.

Хрупкий экономический баланс, выстроенный Хосни Мубараком за тридцать лет правления, обрушился. Помимо Суэцкого канала, периодически атакуемого террористами, все прочие отрасли хозяйства впали в необратимый кризис. В чём сложно не увидеть следствия революционных событий.

Предположим, экономика Египта будет построена на основании требований Корана. Остановимся для простоты картины на этой крупнейшей в арабском мире стране. Туризм этого не перенесёт. Бесполезно говорить о том, взрывать пирамиды и Сфинкса, как этого требуют салафитские радикалы, или просто закрыть посещение храмов в Луксоре и горы Святой Екатерины как языческую практику.

Точно так же как вводить раздельные пляжи и исламский дресс-код на Красном море или всего лишь запретить продажу алкоголя. Самое вежливое, что по этому поводу можно сделать, — просто воздержаться от посещения страны. По крайней мере, в качестве именно той пляжной Мекки, которой она является сегодня.

Как это скажется на кредитном рейтинге Египта, притоке туда инвестиций и прочих малоинтересных радетелям чистого ислама аспектах жизнедеятельности перенаселённого до состояния близкого к демографической катастрофе государства, вопрос особый. Но можно предположить, что оно вряд ли процветёт.